Главный редактор российского медиа «Эхо Москвы» Алексей ВЕНЕДИКТОВ комментирует инициативу Президента РФ о создании единой базы репрессированых СССР, приводя пример работы проекта «Расследование КАРАГОДИНА«.
Алексей ВЕНЕДИКТОВ
Русский публицист Олег КАШИН комментирует инициативу Президента РФ о создании единой базы репрессированых СССР, через призму работы проекта «Расследование КАРАГОДИНА«.
Русский публицист Олег КАШИН
Расширенная версия комментария Дениса КАРАГОДИНА – руководителя расследовательского проекта «Расследорвание КАРАГОДИНА«, российской деловой газете «Коммерсантъ» [от 1 февраля 2020 года]
ОБ ИНИЦИАТИВЕ ОТМЕНЫ МЕДАЛИ ПРОКУРАТУРЫ РФ ИМЕНИ ГЕНПРОКУРОРА СССР РОМАНА РУДЕНКО [«Допустима ли медаль в честь члена сталинской тройки«]
РУДЕНКО Роман Андреевич – Генеральный прокурор СССР; массовый убийца.
Глеб ПАВЛОВСКИЙ (a Russian political scientist)
Глеб ПАВЛОВСКИЙ (a Russian political scientist) о механике нашего расследования:
– «Мы все знаем эти фамилии. Не хочу их повторять. Вот тех, кто отстаивает эту позицию, кто где-то в Перми, кто в Кондопоге… Я сейчас говорю об Истории. Или как КАРАГОДИ [Денис КАРАГОДИН] (Расследование КАРАГОДИНА), например, с его борьбой. При этом он же совершенно не политик. Он просто… Он идёт строго по законами Российской Федерации, и их умело использует, можно сказать. А можно сказать, он один из немногих, кто решает их прямо толковать, и это в какой-то степени срабатывает.«
Источник: Программа «Особое Мнение» [10.01.2020], российское медиа «Эхо Москвы«, 36:38 [https://youtu.be/7evIfdE7l6U?t=2198]
Как и было анонсировано ранее – выступление на «Эхо Москвы» (в рамках медиа-ответа Управлению ФСБ России по Новосибирской области за неправомерный отказ предоставить архивные (расстрельные) материалы по Харбинской операции НКВД в Западной Сибири).
Выступление на «Эхо Москвы» (программа «Живой гвоздь»). Гость: Денис КАРАГОДИН, руководитель следственной группы «Расследование КАРАГОДИНА», ведущие: Елена ЛЯХОВСКАЯ, Александр ПЛЮЩЕВ. Дата: 02.12.2019. Место: г. Москва, Россия.
Российский таблоид «Московский Комсомолец» о Расследовании КАРАГОДИНА
Расширенная версия:
СПИСОК КАРАГОДИНА: ПОТОМОК РАССТРЕЛЯННОГО КРЕСТЬСЯНИНА НАМЕРЕН ПРЕДАТЬ СУДУ ВСЕХ ПРИЧАСТНЫХ К ЕГО ГИБЕЛИ. МЫ ПОГОВОРИЛИ С ДЕНИСОМ КАРАГОДИНЫМ О ЦЕЛЯХ И ХОДЕ ПОИСКОВ
«История одного человека тянет за собой огромный локомотив истории»
«Не я вписал их в список убийц, они сами вписали себя в него»
«История одного человека тянет за собой огромный локомотив истории». Фраза из «Обращения к сторонникам», размещенного на сайте проекта «Расследование Карагодина», — отнюдь не гипербола. По крайней мере в отношении этой истории. Расследование обстоятельств гибели Степана КАРАГОДИНА, расстрелянного в 1938 году и реабилитированного в 1955-м, имеет все шансы подвинуть тектонические плиты национального самосознания, вывести нас на новый уровень восприятия нашего прошлого.
ДЕНИС КАРАГОДИН:
«Я ГОТОВЛЮ СУД НАД УБИЙЦАМИ МОЕГО ПРАДЕДА»
(расширенная версия)
Наган 1936 года выпуска на фоне СТАЛИНА (ДЖУГАШВИЛИ) Иосифа Виссарионовича – организатора убийства КАРАГОДИНА Степана Ивановича.
Крестьянин Степан Иванович Карагодин был арестован 1 декабря 1937 года сотрудниками Томского ГО НКВД, осужден Особым совещанием как «организатор шпионско-диверсионной группы и резидент японской военной разведки» и приговорен к расстрелу.
Его правнук Денис Карагодин решил установить имена всех, кто повинен в фальсификации обвинения против Степана Карагодина и других арестованных по «Харбинскому делу«, и проследить преступную цепочку – от кремлевских инициаторов Большого террора до простых исполнителей в Томске, вплоть до водителей «черных воронков» и машинисток, перепечатывавших бумаги НКВД.
Расследование Дениса КАРАГОДИН, о котором Радио Свобода впервые рассказало в июне 2016 года, близится к завершению. Его финалом должен стать судебный процесс по делу об убийстве. Все эти годы правнук Степана Карагодина собирал по крупицам в архивах сведения о тех, кто был причастен к аресту, следствию и расстрелу. Денис КАРАГОДИН рассматривает это дело как обычное уголовное преступление – убийство с отягчающими обстоятельствами.
На его сайте опубликован пока неполный список убийц, которых Денис собирается привлечь к символической ответственности. Он хочет, чтобы суд вынес им приговор, как обычным уголовным преступникам.
Российский публицист Андрей АРХАНГЕЛЬСКИЙ о том почему и как Расследование КАРАГОДИНА изменяет историю России с 1917 года.
Мой прадед, священник, был расстрелян в 1937 году. Когда я пришел в госархив посмотреть его личное дело, мне сказали: можно копировать все листы за исключением доносов (они были подшиты к делу, их было четыре) — «чтобы не провоцировать месть и сведение счетов». В этот момент ты и вспоминаешь, что у доносителей были дети, а значит, внуки, правнуки, и кто-то из них вполне может оказаться моим соседом, сослуживцем или вот сейчас стоять передо мной, даже не догадываясь об этом. И именно в этот момент тебя охватывает леденящий ужас.
Возникает и другое чувство: мне не доверяют. Ко мне относятся как к ребенку, убирая подальше опасные предметы — лампу, сковородку, чайник. Меня по-прежнему считают неразумным, и это длится много десятилетий. Государство опасается, что я пришел в архив для того, чтобы узнать фамилии доносчиков. Недоверие оскорбительно: родственников жертв считают линейными существами, неспособными думать, прощать, подняться над личными чувствами. Считать так — значит игнорировать грандиозный этический опыт перестройки и 1990-х, которые как раз предлагали «понять и простить». Нас считают политическими дикарями; не признают, что какой-то медленный, но прогресс с человечеством с тех пор все же случился. И все разговоры «не будем ворошить прошлое» — они не от заботы о нас, а от боязни и недоверия.
Опишу собственный опыт: никаких особенных чувств после чтения доносов не возникает. Язык косноязычный, написаны словно под копирку; видно, что говорящий повторяет то, что хочет следователь. Люди ведь так не выражаются — «ходил по деревне и вел антисоветскую агитацию». Я читаю и понимаю, что люди, из-за которых погиб мой прадед, сами были поставлены в такие условия и за ними самими тоже вполне могли прийти через полгода, год, два.
Следствие и причина опять поменялись местами: чтобы подобное не привело к «сведению счетов», об этом нужно не молчать, не прятать друг от друга листки с фамилиями — а говорить, проговаривать травму, как выражаются психологи; нужно говорить о том, что случилось с людьми, нашими предками, 70 лет назад.
Выпуск газеты «Красное Знамя», №211 от 13 ноября 1937 года, суббота. На фото организаторы убийства КАРАГОДИНА Степана Ивановича: СТАЛИН, МОЛОТОВ, ВОРОШИЛОВ, ЕЖОВ.
Честно говоря, при всем сочувствии проект Дениса КАРАГОДИНА меня поначалу смущал именно своей безапелляционностью — из-за желания «привлечь» тех, кого уже давно нет, и это был явно не «язык дискуссии»: «Мы привлечем их всех: от СТАЛИНА до конкретного палача в Томске, включая водителя „черного воронка“».
КАРАГОДИН Степан Иванович – раскулаченный амурский хлебороб, ссыльный в Западную Сибирь – убит сотрудниками Томского ГО УНКВД по НСО ЗСК СССР 21 января 1938 года в городе Томске (Томской тюрьме №3 тюремного отдела УНКВД по НСО ЗСК СССР). Реабилитирован.
Российский публицист Юрий САПРЫКИН о Расследовании КАРАГОДИНА.
Почему история Дениса КАРАГОДИН, выяснившего, кто расстреливал его прадеда в 1938-м, — это так важно.
Денис КАРАГОДИН в течение пяти лет отстаивал свое право на то, чтобы узнать правду о смерти прадеда // Денис Карагодин с актом расстрела Степана Ивановича Карагодина (и еще 35 человек) [с именами их палачей] в расстрельном рве Каштачной горы Томска, 16 ноября 2016 год.
КАРАГОДИН Степан Иванович – раскулаченный амурский хлебороб, ссыльный в Западную Сибирь – убит сотрудниками Томского ГО УНКВД по НСО ЗСК СССР 21 января 1938 года в городе Томске (Томской тюрьме №3 тюремного отдела УНКВД по НСО ЗСК СССР). Реабилитирован.
Это история, у которой наверняка будет долгий след и которая уже приобрела общественную значимость, — но прежде всего это частная история, история семейной памяти — если человек потратил на ее восстановление пять лет собственной жизни, что тут можно сказать — респект. Тем удивительнее, как много нашлось людей, готовых отказать Карагодину в праве на эту память, объяснить, к каким ужасным последствиям эта память приведет, найти детали, которые доказали бы, что и в этой семейной трагедии все не так однозначно. Вряд ли в этой точке дискуссии можно кого-либо переубедить, но хотелось бы разобраться, почему эта история вызывает раздражение — и почему она все-таки заслуживает уважения.
