дейской организации. потом когда я его рассспрашивал, что это была за орназация, он говорил, что ее организовал агент ГПУ для того чтобы [*заломлен край листа*] тать [*возможно* — компрометировать] их. Насколько это была правда не знаю. Но выпустили всех по внес [*заломлен край листа*] д [*заломлен край листа*] по требованию защитника Остращенко по 300 руб. Уже поле я иногда видел в Волкове у Корогодина и др. адресованных, кое какое начальство из ГПУ во главе с Остращенкой, со стороны которых к арестованным ранее было самое теплое отношение. Гуляли они частенько там.

В этому времени, если не считать ареста, у меня была уверенность, что не смотря на ненависть к Советской власти, Корогодин ни в каких организациях и активных выступлениях против нее участвовать не будет. Предположения мои оправдались. Зазейкое восстание молокан и казаков он не поддержал. Вестового от “Тамбовского правительства” они отослали ни с чем. И вообще он к этому восстанию относился отрицательно.

В 1925 году во Владивосток приезжает его сын учиться в Университете. С этого момента я опять становлюсь в курсе настроения и работы Корогодина. мы начинаем с ним вести коллективную переписку. Его сын вздумал в деревне организовать пионерский отряд. У самого Карагодина были в то время 4 детей пионерского возраста. Но получил жесткий отпор. Наконец нам удалось уговорить его стать председателем Кресткома. Работал удовлетворительно. Я в то время был секретарем Приморского Губкрест[*заломлен край листа*] и отсюда снаюжал его всякой литературой и указаниями. Но вот стали конфисковывать имущество у учстников Зазейского восстания, он как пред. кресткома должен был принимать горячее участи в этом. Не смог он сделать этого “рука не прикладывалась” как он выражался и кажется с работы [*заломлен край листа*].

И так до 27 года. Но его письма начинают все слабее и слабее протестовать против существующего строя. И во время зимих каникул 26-27 года когда приехал к нему сын из Владивостока, то уже беседы на политическую тему стали носить более мирны характер. В конце концов удается уговорить его стать председателем сельсовета. Младшие дети начинают участвовать в культурной работе. Стали издавать стенную газету, которая большую роль сыграла в отношении выявления утаек. Вообще я считаю, даже не наблюдая лично его деятельность, что на должности председателя сельсовета он работал хорошо. Но тут завязывается одно дело. Из Волковки уехало на [*заломлен край листа*] несколько хозяев. Участки свои продали молоканам. Не устроившись там приехали обратно и стали слиться на старых местах и вытеснять молокан.

Карагодин усиленно в этом помогал. Вопрос этот доходил чуть ли не до ВКИКа и везде разрешался на в пользу молокан. Подробностей этого [*заломлен край листа*] я не знаю, но во всяком случае он в лице этих молокан нажил себе определенных врагов. Летом 28 года моя мать ездила к ним в деревню. Рассказывала, что Степан Иванович изменился здорово во взглядах, работает во всю. Уже не грозит срывать красные галстуки со своих ребятишек. Борется