Сегодня, 8 января 1938 года, в Томской расстрельной тюрьме НКВД (ныне СИЗО №1 Томска) сотрудники НКВД расстреляли 222 человека.

Это число сложно осмыслить.

Для наглядности – посмотрите на изображение.

На нем, примерно, именно столько человек.

За январь 1938 года в Томске было убито не менее 1186 человек. Мы знаем их всех поименно – как жертв, так и палачей. Расстрелы проводили всего 3-4 человека "на смене", и их имена нам также известны.

Однако сегодня, 8 января 2025 года, мы хотим назвать одно имя. Не жертвы, а человека, который был частью этой системы.

Томская расстрельная тюрьма НКВД СССР (Томская тюрьма №3 тюремного отдела УНКВД по НСО СССР, ныне – ФКУ СИЗО-1 г. Томска, УФСИН России по Томской области), – место убийства КАРАГОДИНА Степана Ивановича, 21 января 1938 года.

Николай ПРОШЕНКОВ – 25-летний охранник тюрьмы, где происходили эти массовые убийства. В этот "разгрузочный" день – термин, использовавшийся чекистами – он, возможно, был свидетелем или участником событий.

Николай ПРОШЕНКОВ поступил на службу в охрану тюрьмы в 1937 году и проработал там несколько лет. В отличие от 222 убитых, мы точно знаем, где сейчас находится его тело. Нам также известен его домашний адрес на момент событий: Томск, улица Иркутская, дом №48, кв. 6. Мы знаем и о его жене – Клавдии Кондратьевне ПРОШЕНКОВОЙ.

Для нас, как для расследования, важно находить именно таких людей – тех, кто стоял по другую сторону этой трагедии. Наша миссия – вырвать их из забвения и сказать: "Не уйдешь!"

Не ушел и Николай ПРОШЕНКОВ. Его фотографии у нас пока нет, но она точно у нас будет. В отличие от большинства расстрелянных, чьи фото найти невероятно сложно.

Сегодня, в день самого массового расстрела января 1938 года, мы назвали имя. Это имя – Николай ПРОШЕНКОВ, 25-летний охранник Томской расстрельной тюрьмы НКВД.

Мы найдем каждого, кто был там.

Мы активно расследуем и нарабатываем профили сотрудников Томской расстрельной тюрьмы НКВД – палачей, административного персонала, охраны и других причастных. Каждая деталь имеет значение: имена, должности, роли, места проживания и любые факты, которые позволяют восстановить их личности и действия.

Это важнейший этап нашего расследования.

Мы продолжаем работу.