Настоящим РАССЛЕДОВАНИЕМ установлено, что рукописный почерк на машинописных документах:
- «Справка на арест» {от «Ноября 1937 года»} в отношении КАРАГОДИНА Степана Ивановича [выписанная начальником 3-го отдела Томского ГО УНКВД по НСО ЗСК СССР РОМАНОВОМ Александром Александровичем и утвержденная начальником Томского ГО УНКВД по НСО ЗСК СССР ОВЧИННИКОВЫМ Иваном Васильевичем];
- «Постановление об избрании меры пресечения и предъявления обвинения» {от 3 декабря 1937 года} [составленное начальником 3-го отдела Томского ГО УНКВД по НСО ЗСК СССР РОМАНОВОМ Александром Александровичем и утвержденная начальником Томского ГО УНКВД по НСО ЗСК СССР ОВЧИННИКОВЫМ Иваном Васильевичем] [подписанное КАРАГОДИНЫМ Степаном Ивановичем] {указанная дата «3 декабря 1937 года»};
а именно рукописный фрагмент: «Арест санкционирую Горпрокурор:«, – выполнен не рукой прокурора города Томска ПИЛЮШЕНКО Николая Лаврентьевича, а рукой сотрудника УКНВД по НСО ЗСК СССР ЗВЕРЕВА Анатолия Ивановича – следователя, ведшего дело.
Вместе с тем, визирующая санкцию подпись прокурора (именно сама подпись прокурора) выполнена рукой именно ПИЛЮШЕНКО Николая Лаврентьевича.
Более того, справка на арест выписана (согласована) с прокурором 3 декабря 1937 года, в то время, когда КАРАГОДИН Степан Иванович был арестован в ночь на 1 декабря 1937 года, и уже как 3 дня находился в ДПЗ Томского ГО УНКВД по НСО ЗСК СССР.
Из чего, вероятно, следует, что сначала его арестовали, применили меры физического воздействия (пытки), достоверно [гарантированно] фальсифицировали и предъявили обвинение, и только потом согласовали дело с прокурором.
На лицо, как минимум одно процессуальное нарушение: фактический арест и содержание заключенного в ДПЗ Томского ГО УНКВД по НСО ЗСК СССР без санкции прокурора города Томска.