Обнаружены приказы проясняющие процесс и механизм реабилитации КАРАГОДИНА С.И. [в частности появление таких документов как Определение Военной Коллегии Верховного Суда СССР (лист материала 1, лист материала 2) | справка о реабилитации].

При первом знакомстве с материалами второго уголовного дела в отношении КАРАГОДИНА С.И. было установлено, что: докладчик по следственному пересмотру архивного уголовного дела в отношении КАРАГОДИНА С.И. – полковник юстиции Лобач. Оригинальное архивное дело – №12802 (1937-1938), дело пересмотра – №651445 от 18.10.1955 (1955-1957) [Ф. 8 ОП. 1 Д. П-1997, Т.2 (из Т.3) – Лобач докладчик]; в настоящее время дело на хранении под № П-1997 (Ф. 8 ОП. 1 Д. П-1997) [Ахив УФСБ России по Томской области.]

К настоящему же дню [27.07.2012] обнаружены непосредственные приказы, раскрывающие механизм и процедуру пересмотра и реабилитации как таковой:

Приказы

• Постановление Президиума ЦК КПСС (февраль 1954 г.) в соответствии с совершенно секретным приказом Генерального прокурора СССР , министра юстиции СССР , министра внутренних дел СССР и Председателя КГБ при Совете Министров СССР № 96сс/0016/00397/00252 от 19 мая 1954 г. «Во исполнение решений директивных органов».
• Приказ № 188сс/108сс/37сс от 18 июля 1954 г (совершенно секретно).

Сам механизм не плохо раскрыт в статье Уйманова В. Н. – КАМПАНИЯ МАССОВОЙ РЕАБИЛИТАЦИИ ЖЕРТВ ПОЛИТИЧЕСКИХ РЕПРЕССИЙ В ЗАПАДНОЙ СИБИРИ В СЕРЕДИНЕ 1950-х – 1980-е ГОДЫ [автор – кандидат исторических наук, полковник ФСБ в запасе (бывший сотрудник УКГБ – УФСБ России по Томской области). Автор пятитомной Книги памяти «Боль людская» и монографии «Репрессии. Как это было» и ряда других публикаций. В настоящее время заместитель руководителя ГУ МЧС РФ по Томской области.]

Ряд выдержек из статьи:

<…>

Активизация процесса реабилитации на местах началась только после создания в 1954 г. комиссий (в Сибири – областных и краевых) по пересмотру дел на лиц, осужденных за контр- революционные преступления. Эти комиссии создавались на основе Постановления Президиума ЦК КПСС (февраль 1954 г.) в соответствии с совершенно секретным приказом Генерального прокурора СССР , министра юстиции СССР , министра внутренних дел СССР и Председателя КГБ при Совете Министров СССР No 96сс/0016/00397/00252 от 19 мая 1954 г. «Во исполнение решений директивных органов» приказ обязывал пересмотреть все уголовные дела на осужденных за контрреволюционные престу- пления, отбывавших наказание в лагерях, ко- лониях и тюрьмах МВД, а также в отношении лиц, находившихся в ссылке на поселении. Для пересмотра дел на местах создавались комиссии, в состав которых в обязательном порядке входили руководители вышеназванных ведомств соот- ветствующих административно-территориальных образований, возглавлял её прокурор. К работе комиссии привлекались следователи Особой инспекции отдела кадров УМВД, следователи УКГБ, народные следователи районных и обла- стных (краевых) прокуратур, члены областных (краевых) судов.

Комиссии имели право отменять ранее вынесенные решения по уголовным делам и реабилитировать осужденного, о переквалифи- кации состава преступления, о сокращении срока наказания, применении Указа ПВС СССР от 27 марта 1953 г. «Об амнистии», об отмене ссылки на поселение и об отказе в пересмотре решения по делу. Выносимые Комиссией постановления являлись окончательными и пересмотру не подлежали. Приказ также определял порядок и механизм рассмотрения дел и их документального оформления, извещения осужденного о принятом решении и т.д. Предполагалось в случае отмены решения по делу и полной реабилитации снимать с оперативного учёта лиц с уничтожением учётных карточек. Но последнее выполнено не было, возможно, в связи с тем, что сами следственные дела уничтожению не подлежали.

Рассмотрению не подлежали дела на лиц, осужденных за побеги, членовредительство, отказ от работы в лагерях, квалифицированные по ст. 58–14 УК РСФСР («Контрреволюционный сабо- таж») и соответствующим статьям УК союзных республик. Несмотря на то, что в УК РСФСР была статья за побеги (ст. 82), довольно часто при осуждении применяли ст. 58–14, так как побег рассматривался в качестве одной из форм сопротивления режиму, и мера наказания по этой статье позволяла применять ВМН – расстрел. Использование этой статьи было удобным во всех отношениях, так как, во-первых, способствовало предупреждению и запугиванию возможных будущих беглецов, а во-вторых, улучшало показатели работы по выявлению «врагов народа». Также не подлежали рассмотрению дела на лиц, отбывших наказание за контррево- люционные преступления, но вновь осужденных в местах заключения за уголовные преступления. Жалобы от них рассматривались в общем порядке [1. С. 78–80].

<…>

18 июля 1954 г. приказом за No 188сс/108сс/37сс были даны разъяснения (вновь «совершенно секретные»), за подписью заместителей министра внутренних дел, Генерально- го прокурора и Председателя КГБ, что «знакомить заключённых и ссыльных с выписками из протоколов Центральной и местных комиссий по их делам запрещается. Запрещается также устно сообщать о том, что дело рассматривалось Центральной или местной комиссией». Выписки решений просто объявлялись от имени Прокуратуры, МВД и КГБ СССР . В выдаваемых администрацией мест заклю- чения и поселений справках необходимо было ука- зывать, что заключённый или ссыльный освобож- дены на основе постановления Прокуратуры, МВД и КГБ СССР [1. С. 81–82].

<…>