«Рука бойцов колоть устала, и ядрам пролетать мешала гора кровавых тел.» – Лермонтов, «Бородино», журнал «Современник» 1837 год.

Сегодня помимо того, что у меня чуть не отвалилась рука [когда я безостановочно писал с 9 утра почти до 12 дня – работая с делами 1937 года (а с непривычки это знаете ли тяжеловато держать такой темп, когда уже много лет пишешь только на клавиатуре, а ручкой только расписываешься)], меня поразило 2 вещи:

1. То, что СИМО Елену Дмитриевну приехал арестовывать ГОРБЕНКО; и что из изъятых вещей у неё был только один паспорт.
2. А так же то, что у СТАРОВОЙТ Ульяны Андреевны (см. её в списке) в семье все преподаватели…

Всё остальное не так важно… Важно конечно, но эти две вещи очень резанули.

Нужно упомянуть, что к тому времени СИМО уже осталась одна; на момент ареста она была сослана из Ленинграда с мужем в Томск, мужа в сентябре арестовали и уже расстреляли… (вряд ли она знала о расстреле, но все же) (сын, на сколько я понял, остался на попечении сестры в Ленинграде). И вот пришел её черед. Главное – это именно протокол обыска (изъятые вещи): 1 паспорт и всё; далее пустой бланк обыска. Ни свидетелей, ни понятых, только один ГОРБЕНКО. И подпись СИМО в протоколе обыска и ареста «Претензий не имею». Всё это одна сплошная отвратительная, холодная и беспощадная мерзость.

По делу СИМО, кстати допросы далее вел сотрудник Томского ГО УНКВД по ЗСК СССР – КОНЮХОВ (до 3 июня 2016 он находился у нас в списке подозреваемых; теперь в ранге виновных).

Кратко о КОНЮХОВЕ: КОНЮХОВ – сотрудник Томского ГО НКВД (находился в прямом подчинении ГОРБЕНКО) – [по заданию ГОРБЕНКО и РОМАНОВА] фабриковал следственные дела и оказывал физическое и моральное воздействие на следственных для «выбивания» признательных показаний.

Ну, а от себя, пожалуй, ещё добавлю:

«Gottes Mühlen mahlen langsam, mahlen aber trefflich klein. Ob aus Langmut er sich säumet, bringt mit Schärf’ er alles ein.» – Logau (1604-55). Sinnged. 1654. 3; 2, 24.

Работа продолжается.

– Денис В. Карагодин