Расследование КАРАГОДИНАЗаметка:
Вопиющие низкий уровень образования сотрудников НКВД СССР (3 класса начальной школы, в лучшем случае) – это выбор, в первую очередь, именно тех, кто их на эти должности назначил.
Фактически, это люди поднятые и поставленные из самых низов, ничего не знающие, не понимающие, видевшие только войну, нищету и смерть.
Рабочая заметка:
Мы сейчас работаем с документами первой волны репрессий по сотрудникам НКВД, – это примерно рубеж 1937-1938 годов. Потом будут ещё. Аппаратно едят друг друга. Но, есть спасительная палочка, которая бы выручила: нужно было СТРОГО и ФОРМАЛЬНО соблюдать ЗАКОН и ФОРМАЛЬНЫЕ ИНСТРУКЦИИ. Тогда шанс выжить был.
Но, проблема в том, что всё держалось именно на неформальных установках к производству арестов, ведения дел, применения пыток и т.п.
Как говорит Симон КОРДОНСКИЙ, характеризуя современный уклад в РФ: “если ты не договариваешься по понятиям, то тебя подводят под закон“.
Странно – куда-то подевались его документы (мы не можем их у себя найти – особенно акты расстрела). В наших рабочих записях он проходит как зампрокурора (помощник) – участник расстрелов в Томской расстрельной тюрьме НКВД до 1937 года.
Томская расстрельная тюрьма НКВД СССР (Томская тюрьма №3 тюремного отдела УНКВД по НСО СССР, ныне – ФКУ СИЗО-1 г. Томска, УФСИН России по Томской области), – место убийства КАРАГОДИНА Степана Ивановича, 21 января 1938 года.
По характеру поднятых на него документов – верно – работник прокуратуры.
НЕСТЕРЕНКО Иван Кузьмич – помощник прокурора города Томска, палач [?] Томской тюрьмы №3 тюремного отдела УНКВД по НСО (ЗСК) СССР до 1937 года.
По контексту работы по нему – он представитель прокуратуры, принимавший участие в расстрелах заключенных. То есть, выполняющий одновременно прокурорское участие, надзор и исполнение.
Работая по нему, мы исходили из установки: НЕСТЕРЕНКО [предположительно]* выполнял палаческие функции от прокуратуры в тюрьме, если бы с него не сняли эту нагрузку (т.е. обязанность расстреливать в тюрьме), то во время начала основной волны массовых убийств 1937-1938 годов, он был включен в основную бригаду палачей тюрьмы; как это и произошло с прокурорско-судейским ЗЫРЯНОВЫМ.
И тогда НЕСТЕРЕНКО стал бы нашей приоритетной целью.
Поэтому он важен.
Мы пока не знаем чем он был занят в 1937-1938 году. Теоретически можно допустить, что в это время он вполне мог быть занят “профильной работой” в других тюрьмах и городах.
Обращаем на него внимание.
Палачи в расстрельной тюрьме НКВД – это не главное.
Томская расстрельная тюрьма НКВД СССР (Томская тюрьма №3 тюремного отдела УНКВД по НСО СССР, ныне – ФКУ СИЗО-1 г. Томска, УФСИН России по Томской области), – место убийства КАРАГОДИНА Степана Ивановича, 21 января 1938 года.
Важнее – “секретка“, сотрудники аппарата тюрьмы, непосредственно организующие и проводящие в жизнь массовые убийства. Именно они “выдают” палачам арестантов для расстрела. Обеспечивают весь документооборот: человек – расстрел – избавиться от тела – отчет.
Следующий важный элемент – это “чистильщики“, т.е. те, кто прямо и физически избавятся от тел расстрелянных. Мы называем их “административно-хозяйственной группой” и делаем всё, чтобы найти их, потому что именно они – ключ к телам.
ОСИПЧУК Иван Иванович – [исключительное внимание] палач, помощник начальника тюрьмы, старший надзиратель, начальник снабжения (административно-хозяйственная группа) Томской тюрьмы №3 тюремного отдела УНКВД по НСО (ЗСК) СССР.