Работа с массивом данных, в той или иной степени, но всё же предполагает некую рутину… Однако, сегодня, пожалуй, мы работали с самым тяжелым документом за всю свою историю.
Вот этот документ (получен нами 30 июня 2016)
Это альбомный расстрельный список из Протокола Комиссии НКВД и Прокурора СССР № 251, от 03.01.1938 г. (всего 1 лист, но вообще листов несколько).
Дело в том, что [лист] представлен с обезличиванием данных – это сделано сознательно сотрудниками УФСБ России по Омской области (именно так он был нами получен). Закрыты все имена людей из расстрельного списка на листе; открыт лишь КАРАГОДИН Степан Иванович.
При расшифровке листа в текст пришлось врунчную набирать эти цифры:
93.
94.
95.
…
138.
точка
… далее лист визируется подписями БАРКОВА, МАЛЬЦЕВА, ГОРБАЧА – т.е., массовыми убийцами и фальсификаторами.
Последний раз эти данные (те, что в списке) вбивались на печатной машинке сотрудниками НКВД (скорее всего, штатной машинисткой, «обычной женщиной») – и вбивались именно в этот самый документ, и это означало только одно – смерть. Все эти люди приговаривались к убийству. И были убиты.
Сегодня эти цифры вновь были выбиты на клавиатуре (вероятно, впервые с 1938 года). Делать это было очень сложно, понимая, что за каждым символом – жизнь. Расшифровать документ получилось не с первого раза; приходилось делать паузы и просто непросто собираться с мыслями…
Это ужасающий документ. Абсолютно отвратительный. И безумно тяжелый.
Это самая тяжелая расшифровка, какую нам доводилось когда-либо делать за всю историю нашего расследования.
И особенно когда имена людей «обезличены».
P.S.
Вот именно поэтому такие акции как «Возвращение имён» – 29 октября 2012 – крайне важны и необходимы.
Последнее обновление: Четверг, 30 июня, 2016 в 22:22
Помогите расследованию
Любой комфортной для вас суммой: в ₽, $, € или криптовалюте — с Вашей поддержкой сделаем больше!