---

СЛЕДСТВЕННЫЙ УЗЕЛ РУССКОГО ПОЭТА НИКОЛАЯ КЛЮЕВА

Русский поэт серебряного века Николай Алексеевич КЛЮЕВ (учитель русского поэта Сергея ЕСЕНИНА) всё никак на дает нам покоя… Хотя, специально мы им совершенно не интересуемся и сознательно не разрабатываем.

Зато мы разрабатываем ГОРБЕНКО Георгия Ивановича – оперуполномоченного 3-го отдела Томского ГО УНКВД по НСО ЗСК СССР (прямого убийцу КАРАГОДИНА Степана Ивановича); а также сотрудников Томской тюрьмы №3 тюремного отдала УНКВД по НСО ЗСК СССР и сотрудников следственного отдела УКГБ СССР по Томской области, – (которые, с одной стороны, в 1950х годах, проводили фильтрационно-проверочную работу по расстрелянным делам 1937-1938 годов, а с другой стороны, фальсифицировали фактические причины убийств, закрепляя эти фальсификации не только в документах – оформляя фальсифицированные свидетельства о смерти в ЗАГСах, но и проводя активные мероприятия с родственниками расстрелянных):

Так, например, 3 февраля 1956 года, следователем УКГБ СКРЯБИНЫМ было объявлено жене КАРАГОДИНА Степана Ивановича – Анне Дмитриевне КАРАГОДИНОЙ (КОСЕНКО), что «её муж осуждён на 10 лет ИТЛ и умер в заключении 13 февраля 1943 года от туберкулёза лёгких.» {«Смерть зарегистрирована в Томском Горбюро ЗАГСа 12 апреля 1956г.»} (см. документы сокрытия) (см. настоящую причину смерти – расстрел 21 января 1938 года).

Казалось бы ну какая здесь связь?

Оказалось, что прямая!

Начнем с того, что ГОРБЕНКО являлся также и следователем по делу КЛЮЕВА [см. отдельно: Русский поэт КЛЮЕВ Николай Алексеевич и его убийцы – сотрудники Томского ГО УНКВД по НСО ЗСК СССР]; дальше – в 1950х годах, когда на историческую сцену выходит уже упомянутый следственный отдел УКГБ СССР по Томской области, ГОРБЕНКО в публичном поле предстоит уже не как чекист, а как «чекист на производстве» – является директором Томского комунально-строительного техникума [см. Совместная фотография ГОРБЕНКО и КАРАГОДИНА] (см. веб-сайт техникума, раздел «немного истории», с упоминанием печально знаменитого директора).

Дальше – больше!

Открываем книгу Льва КАРОХИНА «Сергей ЕСЕНИН и Николай КЛЮЕВ» (2002 год)  и черным по белому читаем – фрагмент из воспоминаний Игоря Константиновича МОРОЗОВА, о месте гибели и захоронении Николая КЛЮЕВА:

«В 1956 году Морозов, тогда учащийся Томского коммунально-строительного техникума, был на летней практике и вместе с другими студентами рыл котлован для фундамента под новое здание техникума. Строительная площадка находилась рядом с заброшенным кладбищем и тюрьмой ^{[см. организацию массовых убийств с логистикой тюрем и кладбищ в документе: «Стенограмма оперативного совещания начальников оперпунктов, оперсекторов, ГО и РО УНКВД по ЗСК СССР» – прим. KARAGODIN.ORG]}.

Котлован был вырыт довольно глубоко, когда одна из его стен неожиданно обрушилась. И вот что увидел Морозов:

«Рухнула стена котлована, и обнажила груду беспорядочно лежащих человеческих, тел. Ткани лиц истлели, остались хрящи. Из черепов сочиласъ жидкость… На некоторых были зимние шапки. Одежда истлела и легко расползалась. Трупы лежали в полном беспорядке, вперемешку с вещевыми мешками и узлами. Виден, был угол черного лакированного деревянного чемодана, Я попытался успокоить студентов и попросил всех отойти, прекратив работу. Из будки прораба я позвонил директору техникума ГОРБЕНКО и сообщил ему о страшной находке. Он приказал ничего не трогать и ждать его приезда.

Через пару часов пришла серая «Победа», из нее вышли трое солидных мужчин и наш директор, увидев черный чемодан, торчащий среди трупов, приказали достать его. Двое отчаянных, Томка КРУЗОВА и Витька ФРАНЦЕВ, достали чемодан, он легко развалился: под лаком дерево истлело. В чемодане были беспорядочно скомканные черный, шевиотовый костюм, нижнее белье, завернутые в клеенку книжечка, фотография и две бутылки водки. То, что эти люди были из соседней тюрьмы, мне было совершенно ясно, но как человек мог протащить в тюрьму книжечку и водку — было непостижимо!.. Книга была из плохой желтой бумаги. Стихи неизвестного мне поэта. На фото огрудно были два человека в пальто и зимних шапках, молодой и старый. Рядом с чемоданом находилась голова в зимней шапке…

Потрясенный всем увиденным, я фотографически запомнил их лица. Руководство распустило нас по домам до решения вопроса и, забрав документы с собой, удалилось. Мы не работали несколько дней, а когда вернулись вновь, все было чисто…

В 1959 году, в первую годовщину окончания техникума, я был на вечере встречи и узнал, что директор техникума ГОРБЕНКО исключен из партии и снят с работы как бывший майор НКВД, член тройки. Обвинили его в том, что приговоры оформлялись задним числом на уже расстрелянных людей,

В начале 70-х годов мне посчастливилось купить трехтомник С. А. ЕСЕНИНА, и я увидел точно такую же фотокарточку, как и в могиле. На ней С. ЕСЕНИН и Н. КЛЮЕВ.»»

Теперь разбор ситуации.

Первое и главное – точные GPS координаты события: GPS: 56.50085, 84.9762 – детальней всю картографию можно посмотреть здесь ^{(смотрите именно г. Томск, т.к. карта глобальная)}.

Сейчас здание на месте которого был вырыт котлован – это Томский кадетский корпус, а тюрьма – это СИЗО №1 г. Томска.

Второе – переходим к разбору ГОРБЕНКО, и отделим городской фольклор «воспоминаний из книги» от реальности. Во многом всё абсолютно достоверно, но есть некоторые тонкости и важные уточняющие детали.

Действительно, ГОРБЕНКО был директором техникума (получив своё «высшее образование» за полгода по большевистской разнарядке в Кемеровской области); и да – был исключен из партии (КПСС) и снят со всех должностей [в том числе и с должности директора техникума «за бездушное отношение к быту учащихся» ^{[ОГКУ ЦДНИ ТО – Ф.607.ОП.1.Д.2903 (Л. 71, 74, 75)]}], в связи с участим в массовых убийствах в 1937-1938 годах.

Причем [!], в документах «разбора» его дела, на государственной комиссии (по результату работы следственного отдела УКГБ СССР по Томской области) упоминаются люди, расстрелянные, как по коллективному расстельному делу КАРАГОДИНА Степана Ивановича – СТАРОВОЙТ Ульяна Андреевна, так и просто расстрелянные со Степаном Ивановичем в один день – 21 января 1938 года в упомянутой выше тюрьме – МАЦИЕВСКИЙ Тадеуш Осипович; более того [!], упоминается и МИТИНА Валентина Георгиевна, студентка ТЭМИИТа – родная сестра МИТИНА Юрия Георгиевича, расстрелянного единой партией с КАРАГОДИНЫМ и МАЦИЕВСКИМ соответственно (всего в этот день было убито не менее 87 человек).

Иными словами – всё ясно.

Деталь с «тройкой», в которой якобы ГОРБЕНКО выносил приговоры задним числом – представляется мягко говоря сомнительной; во-первых – он не был членом тройки в 1937-1938 годах, а во вторых – тройки работали всё же не «задним числом». Однако, в одном из источников есть упоминание ГОРБЕНКО и «тройки», но речь идет о неком «институте тройки», куда ГОРБЕНКО был направлен на обучение (см. выше его «высшее образование»). В любом случае, документы изобличающие ГОРБЕНКО, как участника массовых убийств, нами приведены выше, и привлекали его совершенно не за «тройку» и на за «заднее число».

Теперь самое важное – вопрос нахождения тел.

Обнаруженные во время строительства котлована тела ^{[невольно вспоминается «Котлован» ПЛАТОНОВА, извините]}, скорее всего, вывезены сотрудниками УКГБ СССР по Томской области (по распоряжению) на секретное захоронение на кладбища Томска.

Это могут быть (опять же – скорее всего) всего два кладбища:

Первое – это либо кладбище где в будущем будет похоронен и сам ГОРБЕНКО [см. историю о том, как мы искали его могилу, но нашли могилу агента Томского горотдела НКВД – ФЕДОСЕЕВА Луки Григорьевича (принимавшего участие, кстати, в разборе дела ГОРБЕНКО на комиссии)].

Второе – кладбище, где похоронена НОСКОВА (БИРЮКОВА) Екатерина Михайловна – кадровый палач Томского ГО УНКВД по НСО ЗСК СССР, прямая убийца и КАРАГОДИНА, и МАЦИЕВСКОГО и МИТИНА, и еще не менее 87 человек – убитых ею ^{/ со вместо с ЗЫРЯНОВЫМ Николаем Ивановичем – помощником начальника Томской тюрьмы №3 тюремного отдела УНКВД по НСО ЗСК СССР и ДЕНИСОВЫМ Сергеем Тимофеевичем – комендантом Томского ГО УНКВД по НСО ЗСК СССР /} единой партией 21 января 1938 года в Томской тюрьме №3 тюремного отдела УНКВД по НСО ЗСК СССР.

Результирующая.

Таким образом, установлено:

1. Скорее всего, фотография с КЛЮЕВЫМ и ЕСЕНИНИЫМ, о которой упоминается в воспоминаниях – это именно эта фотография.
2. С высокой долей вероятности можно предположить, что среди обнаруженных в котловане тел действительно мог находиться КЛЮЕВ Николай Александрович.
3. С высокой долей вероятности можно предположить, что среди обнаруженных в котловане тел мог находиться и КАРАГОДИН Степан Иванович (и ещё не менее 87 человек, убитых с ним единой партией – 21 января 1938 года).
4. Дальнейшая разработка сотрудников следственного отдела УКГБ СССР по Томской области представляется более чем целесообразной, в силу хотя бы уже того, что как и отмечалось ранее – фактически они занимались тем, что зачищали «за собой» трупы (как физически, так и документально). Одновременно проводя работу и по реабилитации.

В качестве заключения.

Поэт Николай КЛЮЕВ был убит сотрудниками Томского ГО УНКВД по НСО ЗСК СССР.

На момент его убийства – это был немощный, не могший самостоятельно ходить, старик.

На странице разработки Томской тюрьмы №3 тюремного отдела УНКВД по НСО ЗСК СССР есть свидетельство очевидца – узницы этой тюрьмы ФЕДИНОЙ (НЕПОМНЯЩИХ) Софии Георгиевны ^{(умершей в сентябре 2018 года в Подмосковье, на 106 году жизни)} – о последних минутах его жизни:

– «Мы сидели в камере, а рядом была камера мужская, вдруг слышим крик: «Дежурные! Дежурные! Умирает человек!» Тут беготня с носилками ^{[см. разработку заведующей тюремной больницей, врача – УРВАНЦЕВОЙ – прим. KARAGODIN.ORG]}. Когда выносили, спросили: «А кто умирающий?» Оттуда отвечают: «КЛЮЕВ Николай Алексеевич». Я видела, как его увезли, он был еще живой.»

Мы не можем верифицировать эти воспоминания, однако, можем 100% верифицировать следователя ФЕДИНОЙ – им был МИРОНОВ Александр Миронович – помощник оперуполномоченного Томского ГО УНКВД по НСО ЗСК СССР (и, на минуточку, – член социальной сети палача НОСКОВОЙ (БИРЮКОВОЙ) Екатерины Михайловны; он работал в тюрьме).

Таким образом, мы как РАССЛЕДОВАНИЕ – достоверно подтверждаем, что ФЕДИНА действительно была в этой тюрьме.

И казалось бы со стариком было покончено… Но, нет.

Казалось бы – дело – давнее… Но, нет.

Расследование продолжается…

---

– Николай КЛЮЕВ, русский поэт.

---

Последнее обновление: Суббота, 26 января, 2019 в 18:21

---